Очень интересная статья, кратко, судя по титулам автора достоверно, очень в тему, боюсь что на сайте–источнике она может затеряться, поэтому цитирую полностью.

 

Александр Кадырбаев
доктор исторических наук, Институт
востоковедения РАН

Византийское и золотоордынское наследие в судьбе Российской и Османской империй сходство и различия.

Византийцы впервые узнали о славянах и тюрках почти в одно время, когда и те, и другие жили ещё далеко от границ их империи.
С тюрками, создавшими в 552 году степную империю Тюркский каганат на территории Центральной Азии, Северного Китая и значительной части Средней Азии, Константинополь уже в 567 году обменялся посольствами.
О "важнейших князьях склавинского народа" византийский хронист Менандр сообщает в 579 году.
В IX веке тюрки сражаются в составе войск Арабского халифата против византийцев в Малой Азии, а в Х веке волны тюркских кочевников сотрясают "Второй Рим" так, что у арабских летописцев появляется изречение, приписываемое самому Пророку Мухаммаду: "Не трогайте тюрок, пока они не трогают вас!".
В 907 году князь Киевской Руси Олег "прибивает свой щит к вратам Царьграда", в 941 и 944 годах в княжение Игоря и затем при Святославе походы на Византию повторяются.
Чуть позже печенеги и торки с севера и сельджуки с востока грозят раздавить Византию так же, как тюрки-огузы в союзе с Киевской Русью в 965 году сокрушили союзника Византии — Хазарский каганат.
С XI века новая тюркская волна, на этот раз кыпчаков (половцев древнерусских летописей, команов и куманов византийских и европейских хроник) становится ещё большей опасностью для Византии.
Русь же в 988 году в правление князя Владимира Святославича принимает от Византии её веру — православное христианство. Единая религия, династические браки между членами семей древнерусских князей и византийских императоров, торговля, культурное влияние Византии на русов — и натиск Руси на Византию сходит на нет.
Православие имеет успех и среди тюрок: печенегов, торков-огузов, половцев, даже турок-сельджуков. Однако большинство последних уже стали мусульманами. Они усиливают натиск на Византию с востока, к 1071 году захватывают большую часть Анатолии и создают Румский (Сельджукский, Конийский) султанат, часть которого — бейлик (округ) Османа — в начале XIV века станет ядром Османского государства.
Однако на некоторое время другие тюрки — половцы и печенеги, как и славяне, становятся союзниками Византии и служат её императорам.
В 946 и в 963-964 годах русы сражаются в войсках и военном флоте Византии против арабов на Кипре, Крите и Сицилии. Достаточно упомянуть о таких знатных в XI-XII веках византийских семьях славянского происхождения как Воилы, Радины, Главы, Хрисилии, Кавканы, Воиоанны, Владиславичи, Неострицы, Нестонги, Враны, Гудели, Костомиры. В Византии служат древнерусские князья Василько и Мстислав Юрьевичи.
Со второй половины XI века на византийской службе состоят известные полководцы-тюрки — печенег Кеген, половец Альпамиш, знатные семьи сельджуков Камицев, Татикиев, Аксухов, Самухов, Просухов, печенегов и половцев Цитов, Караджей и Алакасеев. Тюркам и славянам принадлежит заметная роль в формировании военной знати Византии. При этом если для славян типична эпизодичность службы, то тюрки уже в середине XII века оттесняют от командования византийским войском латинян-западноевропейцев. В 1205 году именно служившие Византии кыпчаки-половцы разбили и пленили вождя западноевропейских крестоносцев императора Балдуина, который годом раньше захватил и разграбил византийскую столицу Константинополь.
Сходную роль тюрки сыграли и в истории Древней Руси, которая, подобно Византии, испытала натиск тюркских степняков — хазаров, печенегов — ещё до прихода в XI веке половцев к древнерусским границам. Войны древнерусских князей с половцами, как и ранее с их тюркскими предшественниками, сменялись союзами с ними, участием в междоусобицах, династическими браками. Примером последних может служить родословная основавшего в 1147 году Москву князя Юрия Долгорукого, у которого жена была половчанкой.
Главной угрозой и для Византии, и для турок-сельджуков в конце XI — начале XII века становятся крестоносцы, рвавшиеся под знаменем воинствующего католицизма к Гробу Господню в Иерусалим через земли "еретиков" — православных и "неверных" — то есть византийцев и сельджуков. Турки-сельджуки и Египетско-Сирийский султанат, где с 1250 года в течение почти 150 лет правили выходцы из кыпчаков-половцев и их тюркская гвардия — мамлюки, приняли на себя основную тяжесть борьбы с крестовыми походами и победили крестоносцев к концу XIII века.
В свою очередь, Русь в 1240-1242 годах под предводительством князя Александра Невского и при поддержке Батыя успешно отразила нашествие крестоносцев, одержав над ними победу в битве, вошедшей в историю как Ледовое побоище.
Румский султанат Сельджукидов, как и Древняя Русь, чей политический центр постепенно перемещается из Киева на северо-восток, возвышаются и раздвигают пределы своих владений словно лишь для того, чтобы потом обессилеть от междоусобиц. Раздробленные на эмираты и бейлики на территории Малой Азии или удельные княжества на Руси, оба государства не в силах противостоять нашествию первых наследников "покорителя Вселенной" — Чингисхана. В обеих странах города и крепости рушатся и горят под ударами монгольских стенобитных и огнемётных орудий китайского производства, а люди гибнут от стрел и клинков монгольских воинов. Эти события происходят в одно и то же время: в 1223 году монголы побеждают на реке Калке объединённое славяно-тюркское войско древнерусских княжеств и причерноморских половцев, затем внук Чингисхана Батый проходит по Руси огнём и мечом двумя походами в 1237-1240 годах, а тюрки-сельджуки были наголову разбиты монголами во главе с полководцем Бачу-нойоном у Кеседага в 1243 году.
И на Руси, и в Анатолии после кровавого смерча монгольского нашествия среди уцелевших уделов — эмиратов, бейликов и княжеств — находятся правители, которые постепенно собирают вокруг своих владений обширные государства, впоследствии ставшие основой великих империй. И здесь судьбы бейлика князя Османа, осколка Сельджукского султаната в центре Анатолии, и Московского княжества схожи. В XIV веке род московского князя Ивана, вошедшего в историю под тюркским прозвищем Калита (калита, калта — карман, мошна), занялся "собиранием земли русской", а род Османа — земель турецких. И через несколько веков Московская Русь превращается в могущественную Российскую империю, а бейлик Османа — в такую же мощную империю Османскую.
На этом пути история вновь и вновь подвергает суровым испытаниям крепнувшую год от года государственность московитов и османов. Неожиданно новое нашествие из глубин Азии, откуда когда-то пришли и предки турок-османов, великого завоевателя Тимура — "Железного хромца" обрушилось и на османов, и на Московское княжество, сделавшее к этому времени первую успешную попытку избавления от власти Золотой Орды на Куликовом поле в 1380 году. Но последствия нашествия Тимура для двух стран были различны. Тимур в 1392 году сокрушил Золотую Орду, предопределив этим её распад, что способствовало усилению Московского княжества и освобождению Руси от золотоордынской власти. Русь объективно выиграла от его похода. В 1402 году в центре Анатолии Тимур наголову разбил падишаха Османской империи Баязида I и пленил его, тем самым ослабив османский натиск на Византию и продлив её существование на полвека.
Однако османы быстро оправились от поражения и продолжали присоединение новых земель, уже в XV веке выйдя за пределы своих этнических границ. Схожие процессы происходили и на Руси, когда, завершив объединение русских земель вокруг Москвы, её государи встали в XVI веке на путь внешней экспансии — путь создания евразийской державы. Но если Российское государство расширялось преимущественно, хотя и не только, на Восток, в пределы обитания этнически, религиозно и лингвистически родственных туркам-османам тюркских народов, исповедовавших ислам, сокрушив Казанское, Астраханское и Сибирское ханства, то османы, захватывая Арабский Восток и Закавказье, всё же главный удар наносили на Запад, поглощая земли, где жили родственные русским христианские, преимущественно славянские, народы, исповедовавшие православие, разгромив их государства на Балканах — Болгарские царства, Сербское и Боснийское королевства.
Так почти одновременно и, можно сказать, параллельно друг другу создавались две великие евразийские империи, приближая границы своих владений друг к другу.
Создаваемые преимущественно посредством завоеваний, эти империи в дальнейшем играли и цивилизующую роль. Ведь создание исторически обусловленных форм государственности — империй — это и путь народов к интеграции. Российская и Османская империи, при всех оговорках, — наглядные примеры этого. Ведь с их возникновением на пространстве от Восточной Европы до Центральной Азии и Китая и от Балкан до Месопотамии и Аравийского полуострова возрастает политическая устойчивость. При всей тяжести османской и российской власти над иноплеменными и иноверными народами ослабление или исчезновение пространственных перегородок в пределах этих обширных империй положило предел бесчисленным распрям, создавало возможность сближения народов Евразии. Тюркские, славянские, кавказские, балканские, арабские, иранские, монгольские, угро-финские и другие народы Евразии формировались, находясь в системе связей, взаимно обогащавших жизненный уклад, хозяйственные отношения, культуры. Поэтому лишь отрицательный взгляд на Османскую и Российскую империи как на государства, созданные и управляемые в течение веков исключительно "огнём и мечом", исторически не состоятелен.
***
Китайский философ Лу Цзя сказал: "Можно завоевать империю сидя на коне, но нельзя с коня управлять ею". Власть Османской империи над христианскими народами Балкан, а России над мусульманскими тюркскими и кавказскими народами не могла основываться только на военной силе, тем более что и турки, и русские не всегда были даже простым большинством в пределах своих империй. Оказавшись в составе Османской и Российской империй, подвластные им народы не остановились с своём развитии, хотя пути этого развития были радикально изменены.
На каких же основах вызрели и претворялись в жизнь российская и турецкая имперские идеи?
И турки и русские — наследники и Византийской империи, и великих евразийских степей с их средневековыми империями — Тюркским каганатом и Золотой Ордой. Образно говоря, тюрки — предки турок вышли из степей , а восточные славяне — предки русских вошли в степи. И это многое объясняет: предшественницы Османской и Российской империй — Византия и Золотая Орда были великими евразийскими державами, и обе империи унаследовали эту особенность.
Как российская, так и турецкая имперские идеи во многом представляли собой синтез византийских и золотоордынских имперских традиций, хотя и не исчерпываются ими. Российская и турецкая имперские модели имеют и общее, и существенные различия.
"Москва — третий Рим, а четвёртому не быть" — в этом изречении сформулирована имперская идея России как оплота православного христианского мира после падения в 1453 году единоверной Византии, когда русский царь провозглашается защитником всех православных христиан.
Османская империя провозглашает себя главным оплотом мусульманского мира, а её правителя — халифом, верховным покровителем всех мусульман. При этом интересно, что ещё сельджуки, прямые предки и предшественники османов, претендовали на право быть преемниками Византийской империи, что внешне выразилось в названии их государства — Румский, то есть Римский каганат, существовавший в Малой Азии в конце XI — начале XIV века.
В этом контексте можно рассматривать и династические браки представителей царствующих домов Московской Руси и Османов с византийской императорской фамилией: великого князя Московии Ивана III, объединителя Руси, с племянницей византийского императора Софьей Палеолог, а османских падишахов Орхана, Мурада I, Баязида I с византийскими принцессами. Завоеватель Константинополя, положивший конец существованию Византии, султан Мехмед II поддерживал легенду о том, что его семья якобы происходила от принца византийского императорского дома Комнинов, который эмигрировал в Конью, принял там ислам и женился на сельджукской княжне. (Конья — город на юге современной Турции, известный с I века до н.э. в составе Римской империи, затем Византии, с конца XI века — столица Конийского (Румского или Сельджукского) султаната — Ред.).
Претензиями на византийское наследие обосновывались войны, которые вела Российская империя с Османской державой во времена императрицы Екатерины II. Планы возрождения Византии под русской эгидой воплотились в греческих названиях российских городов — Севастополь, Херсон, Симферополь, Феодосия, основанных или переименованных в царствование Екатерины на отвоёванных у османов землях, где ещё с античных времён жило немало греков.
В развитии российской цивилизации трудно переоценить влияние Византии, у которой Русь наследовала православную христианскую культуру. Но Византия была не только "наставницей христианского мира", ибо становление турецкого этноса также происходило под влиянием византийской традиции.
И русские, и турки строили свою государственность во многом в соответствии с византийскими понятиями об иерархичности и централизации монархической власти, её богоустановленности и сакрализации. Подобно тому, как это было в Византии, в России и Османской империи власть монархов имела сходные черты с восточными деспотиями. В первую очередь это касается традиции политического самовластия при одновременной внутренней его непрочности. Как российская, так и османская знать склонялась не перед конкретным государем, а перед принципом самодержавной власти, несмотря на её разное религиозное обличье в данных конкретных случаях, когда русский царь был "помазанником Божьим", а турецкий султан — "тенью и наместником Аллаха на земле". Практика насильственного лишения монархов трона с убийством их была распространена во всех трёх империях. И вместе с тем и российский царь, и османский падишах были всесильны и стояли выше закона. Таким образом, эта византийская традиция привилась и в Российской, и в Османской империях.
Византийская культура, столь значимая для Руси, наложила заметный отпечаток и на османскую цивилизацию, унаследовав и передав им обеим античную традицию Эллады и Древнего Рима. У турок, в частности, это прослеживается во многих аспектах их духовной и материальной культуры. Мусульманская архитектура сельджуков, сплавившись в малоазийском горниле с культовым зодчеством православной Византии, дала блестящую амальгаму — серию неповторимых по великолепию османских мечетей Бурсы, Эдирне, Стамбула. И связь времён снова обретает себя: в византийской базилике видны следы античности, в османской мечети — заимствования из византийской архитектуры и, уже едва приметные, те же элементы античного зодчества.
От греков-византийцев турки переняли большое количество слов, особенно в области мореплавания и рыболовства. В турецкой керамике проглядывает слегка приглушённый церковный орнамент византийцев. У турок все кладбища обсажены кипарисами, а кипарис — символ скорби у древних греков. Турецкая баня, баня "сухого пара" перешла к туркам через византийцев от римлян. Даже полумесяц со звездой — символ турецкой государственности — османы переняли от византийцев: эта эмблема была гербом Константинополя до взятия его османами. Кстати, и герб России, её имперский символ — двуглавый орёл был заимствован у Византии.
Византийская цивилизация была ещё и связующим звеном для турок и русских с культурами Древнего Востока. Издревле тесная связь с цивилизациями Ближнего Востока придавала византийской культуре восточный колорит, несмотря на военное и религиозное противостояние Константинополя Ирану, арабам, сельджукам и османам. В таких областях культуры, как эпос, прикладное искусство, музыка, нормы быта и нравственности влияние восточной культуры на Византию усилилось в IX-XII веках. Интересен в этом отношении византийский ритуал венчания, воспринятый впоследствии русскими государями, который во многом скопирован византийцами с ритуала воцарения шахов Ирана из династии Сасанидов.
Вместе с тем византийское наследие не было единственной основой, на которой впоследствии вызрели и претворились в жизнь российская и турецкая имперские идеи. Их неотъемлемым компонентом, особенно заметным в российской имперской модели, было наследие Золотой Орды — государства потомков Чингисхана, образованного после распада его мировой державы на древнерусских землях и степных пространствах Евразии от Иртыша до Дуная, от Западной Сибири до Хорезма и Кавказа. Его территория охватывала и земли, впоследствии почти на 300 лет ставшие сферой влияния и, по сути, неотъемлемой частью Османской империи, в частности, Крымское ханство, не говоря уже о том, что турки-сульджуки с 1243 года были частью Монгольской державы, а после её распада — улуса ильханов Хулагуидов, монгольского государства в Иране и на Ближнем Востоке.
Как видно из переписки ханов ослабевшей к XV веку Золотой Орды с османскими султанами, ордынцы де-факто признали переход Крыма в османское подданство. Крымское ханство, подобно Ногайской Орде, Казанскому, Астраханскому, Сибирскому, Казахскому и Узбекскому ханствам, образовалось на руинах Золотой Орды и, став союзником и вассалом османов, являлось наиболее грозным соперником Москвы в борьбе за гегемонию на обширных просторах постордынского пространства. И хотя к концу XV века Русь в лице Московского государства становилась решающей силой в великом состязании "царств-наследников" Золотой Орды, её борьба за обладание евразийским золотоордынским наследием затянулась до конца XVII века, когда московские государи прекратили выплату дани (правда, нерегулярной, так называемых поминок) Крымскому ханству, мощь которого во многом, если не в основном, зиждилась на поддержке Османской империи.
Таким образом, Османы, хоть и опосредованно, через крымских ханов, как и русские цари, считали себя правопреемниками Золотой Орды. Это выразилось, в частности, в том, что, как и на Руси до конца XVII века, в Османской империи почитали Джучидов — старшую ветвь потомков Чингисхана, династию, правившую в Золотой Орде и большинстве наследовавших ей ханств — Казахском, Узбекском, Сибирском, Казанском. В Крымском юрте (владении) правящая династия Гиреев вела происхождение от младшего сына Джучи — Тукай Тимура. Если на Руси почитание Чингисидов выражалось в том, что они были "честию бояр выше" и по тогдашней российской "табели о рангах" уступали в знатности лишь царю и его сыновьям и даже бывали номинальными государями, как крещёные Чингисиды — татарские царевичи Пётр Ибрагимович (до крещения Худайкул) при Василии III и Симеон Бекбулатович при Иване Грозном, то в Османской империи официально закрепилось право на османский трон за Чингисидами — Гиреями, правителями Крыма, в случае пресечения династии Османов.
Наследие Золотой Орды в области государственной организации оказало влияние на российскую государственность, особенно на военную организацию, фискальную систему, посольские обычаи, протокольную традицию государственных канцелярий. До конца XVII века русские цари вели переписку с мусульманскими государствами с использованием стиля и формул, свойственных парадно-канцелярскому делопроизводству Золотой Орды, а в дальнейшем — Крымского ханства и Османской империи. Направлявшиеся правителям мусульманских стран грамоты украшались, во всяком случае до начала XVIII века, изображением не двуглавого орла, а особого геральдического знака — тугры, заимствованного из грамот крымских и османских правителей. Правители России привычно и органично использовали мусульманскую символику, не воспринимая её как нечто чуждое. Иначе чем объяснить, что тугра первых Романовых не только была хорошо известна повелителям Бахчисарая и Стамбула, Великим Моголам в Индии, шахам Ирана, но и украшала документы выезжавших на Восток российских купцов.
Заметно было золотоордынское (и более раннее тюркское) влияние на русский язык: как утверждают некоторые исследователи, в современном русском языке пятая-шестая часть словарного запаса имеет тюркское происхождение. Золотоордынское наследие проявилось и в веротерпимости. Стало обыкновением, хотя и не всегда на всём протяжении истории России, не ассимилировать новые, завоёванные и включавшиеся без кровопролития в состав Российской империи земли, не изменять жизнь, религию и язык покорённых народов.
Надо сказать, что и османские падишахи, особенно в период расцвета их империи, были лояльны к иноверцам, хотя в отдельные периоды турецкой истории случались и заметные отклонения от этих принципов. Но нельзя не вспомнить такие страницы в истории османов, как сохранение православной патриархии и патриарха в Константинополе после падения Византии, принятие в османское подданство без покушения на право исповедания иудаизма испанских евреев, изгнанных из Испании католической инквизицией, приём беженцев из России — донских казаков-булавинцев во главе с атаманом Некрасовым, чьи потомки более 200 лет жили в Турции и сохранили язык и православную веру, предоставление убежища гетману Украины Мазепе и запорожским украинским казакам, создавшим по подобию Запорожской Сечи, разрушенной по приказу Екатерины II, Задунайскую Сечь на территории Османской империи, где они и их потомки жили почти 120 лет, как и булавинцы, сохранив веру и язык. После завоевания Россией Крыма и Кавказа Османская империя приняла сотни тысяч мухаджиров — мусульманских беженцев (крымских татар, ногайцев, убыхов, абхазцев, вайнахов, дагестанцев).
В свою очередь Россия предоставляла убежище христианам, причём не только православным, и даже мусульманам, бежавшим от карающей османской десницы после подавления антиосманских восстаний, особенно грекам, армянам, болгарам, молдаванам, курдам. Примеры этого — молдавский господарь Дмитрий Кантемир, порвавший вассальные отношения с Османами и ставший сподвижником русского царя Петра I, высокопоставленный османский чиновник, предок "верховного правителя России" в 1918-1919 годах адмирала А.Колчака, перешедший на русскую службу во время Прутского похода Петра I. Другой соратник Петра, африканец Ибрагим или Абрам Ганнибал, известный как "арап Петра Великого", тоже был в своё время османским подданным.
Вместе с тем в борьбе друг с другом турки и русские пользовались схожими методами: если первые возбуждали идеологией пантюркизма и панисламизма недовольство тюркских и кавказских народов российской властью, то последние использовали антиосманские настроения христиан и славян в Турции с помощью лозунгов панславизма и православной солидарности. Как в Османской, так и в Российсокй империях этнические особенности отступали на второй план перед религиозной принадлежностью, ибо религия и определяла идеологию этих империй, что даже приводило к образованию новых этносов в их пределах. Если в Османской империи сложились славяноязычные мусульманские народы, например, боснийцы, или босанцы, босняки, то в Россий-ской были православные тюркские этносы, в частности, потомки печенегов — гагаузы, не говоря уже о многочисленных болгарах-мусульманах (помаках) и потурченцах — исламизированных сербах, хорватах и черногорцах, а также о кряшенах и ногайбаках — крещёных российских татарах и ногайцах.
Правящий класс в Российской и Османской империях складывался из различных народов и был космополитичен. Необходимым условием для пути наверх было принятие господствующей в стране религии: в России — православия, а в Турции — ислама. Если в истории России трудно переоценить влияние тюркской служилой знати, переходившей в православие, выходцы из которой становились не только номинальными, как выше упомянутые Пётр Ибрагимович и Симеон Бекбулатович, но и подлинными властителями Московии, как потомок ордынца Чет-мурзы царь Борис Годунов, то в османской истории аналогичную, если не большую, роль играли славяне и представители других балканских народов — греков, албанцев. При султане Баязиде II в XV — начале XVI века четыре везира — главных министра — были славянами, принявшими ислам, а при Сулеймане I и Селиме II во второй половине XVI века славяне-мусульмане восемь раз становились везирами. Из них заметную роль в турецкой истории сыграл выдающийся государственный деятель Мехмед Соколлу или Соколович, фактически правивший империей при Селиме II и Мураде III. Греками, сменившими православие на ислам, были крупнейший османский зодчий Синан, мореплаватель и картограф Пири Реис, знаменитые адмиралы Хайр-ад-Дин Барбаросса и три его брата. С 1453 по 1600 год из 48 великих везиров 44 не были турками по происхождению, а в основном славянами и греками.
Османская империя оставила свидетельства о заметной роли в жизни страны женщин: влиятельной придворной интриганки "иудейки Киры", жён султанов — итальянки из Венеции Сафийе-султан и русской Турхан-султан, чьи сыновья наследовали османский трон. Жена падишаха Сулеймана Великолепного, могущественнейшего из повелителей Османской империи, полонённая украинка или полячка Роксолана, властолюбивая красавица, обрела такое влияние, что её интриги стали стержнем политической жизни османского двора, когда казнили везиров и убивали наследников трона от других жён султана. В XIX веке после раздела Польши и подавления Российской империей польских восстаний на османской службе было немало поляков, причём некоторые из них достигли высоких постов, в частности, став губернаторами вилайетов — провинций. Например, генерал Юзеф Бем, участник польского и венгерского восстаний 1847-1848 годов, под именем Мурад-паши стал вали — губернатором в Алеппо. Дед турецкого поэта Назыма Хикмета был поляком, принявшим ислам. Были среди османской элиты и западноевропейцы, как, например, француз Бонневаль, основавший артиллерийскую и инженерную школы. В России также число выходцев из Западной Европы было весьма заметно, начиная от опричника фон Штадена при Иване Грозном и до Лефорта, Беринга и многих других в последующие столетия.
Современные русская и турецкая нации — сплав разных племён и народов, и лишь дремучие националисты могут говорить о "чистоте" как русских, так и турок. И если в жилах современных турок течёт много греческой и славянской крови, то у русских — немало тюркской.
Немаловажно и то, что более чем двухсотлетнее противоборство Османской и Российской империй не посеяло антагонизма между русским и турецким народами. Даже в периоды войн турки и русские если и относились друг к другу как к врагам, тот как к достойным врагам, заслуживающим уважения. Туркофобии не было даже в казачьей среде, наиболее часто контактировавшей с турками. Скорее там существовала туркофилия, что, кстати, очень красноречиво отражено в творениях русской и советской литературы. В какой-то степени, возможно, это связано с тягой не только казаков Дона, Днепра, Урала, но и русских людей с Волги на юг в XV-XVIII веках в принадлежавшие османам земли Кубани, "Синего Дуная" и в "Надолию", то есть Анатолию. Эта тяга была связана со слухами о вольной жизни в "Туретчине" под властью султанов. Значение этой легенды, перекликавшейся с мечтой о нерушимых казачьих вольностях, явно сказалось на симпатиях казаков. Уже в XVI веке среди казаков, служивших османам, упоминаются азовские казаки и их атаман Сенька Ложник, судя по имени — славянин, помогавшие туркам отражать набеги донских казаков атамана с тюркским именем Сары-Азман. В 1688-1692 годах близ Таманского полуострова османские власти поселили русских старообрядцев, бежавших от преследований российских властей и русской православной церкви, а затем, в 1709 году семь тысяч донских казаков-булавинцев атамана Некрасова. Их потомки, вернувшиеся на родину только в 1962 году, сохранили симпатии к "старому турчину", то есть к "доброму старому времени" Османской империи.
Трактаты об Османах и их порядках, а также о попытках султана Мехмеда II ввести "всеобщую справедливость", писал в XVI веке специально для царя Ивана Грозного русский просветитель Иван Пересветов, который положительно оценивал Османскую империю. Пётр I интересовался системой османского государственного и военного устройства, в частности, организацией военно-морского дела и многое почерпнул из их опыта при создании российского военного флота. Ряд боевых тактических приёмов, как, например, ближний бой с использованием только холодного оружия, в русском варианте превратившийся в штыковую атаку, россияне унаследовали у запорожских и донских казаков, а те, в свою очередь, обучились ему у турецких янычар, сформированных по преимуществу из обращённых в ислам славян — пешей гвардии Османов. В России этот чисто восточный приём был теоретически обоснован и взят на вооружение российской регулярной армии при Петре I. По его же приказу дипломатом П.Посниковым был сделан перевод Корана под названием "Алкоран о Магомете и закон турецкий". Турецкий и тюркские языки знали не только многие видные люди России, в том числе побеждавшие османов на полях сражений полководцы А.В.Суворов, М.И.Кутузов, дипломат и министр Н.П.Игнатьев, генерал Л.Г.Корнилов, писатель Л.Н.Толстой, но и целые сословия российского общества — например, казачество, в чьём быте и повседневной жизни тюркское степное культурное влияние было весьма значительным и прежде всего отразилось на их военном укладе, который определял основы казачьего быта. Русские серьёзно и достаточно объективно изучали своего грозного противника. На рубеже XIX и ХХ веков османистика и тюркология в России украсились именами учёных мирового значения, таких как В.В.Бартольд, В.А.Гордлевский, А.Е.Крымский. В свою очередь, знаменитые османские путешественники и учёные XVI-XVII веков Сейфи Челеби, Сейди Али Реис и Эвлия Челеби оставили яркие труды, где описали народы, входившие или впоследствии вошедшие в состав Российского государства. В XVIII-XX веках турецкая элита в попытках модернизации страны обращалась к опыту российских реформ, в частности, Петра Великого.
***
В течение почти полутысячелетней истории взаимоотношений с 1492 года — времени первого османского посольства в Россию и с 1512 года — первого русского посольства в Стамбул османы и россияне бывали и союзниками. Османские подданные — ханы Крыма — помогли Руси освободиться от почти 230-летнего ордынского владычества. В конце XV — начале XVI века Крымский юрт и Москва вели войны с ордынцами и Литвой. В середине XVII века Крым и Россия вновь сражались против общего противника — Польско-Литовского государства (Речи Посполитой) на Украине. В 1798 году Османская и Российская империи стали союзниками в войне с Наполеоном Бонапартом, и объединённые силы российского и османского военно-морских флотов во главе с адмиралами Ф.Ушаковым и Кадыр-капудан-беем одержали ряд побед на море и на суше, освободив Ионические острова на Средиземном море. В 1836 и 1839 годах царь Николай I поддержал Османов в борьбе с их мятежным вассалом — египетским пашой Мухаммедом Али и спас Османскую империю от развала.
Что касается различий между имперскими доктринами России и Турции, то они обуславливались теми обстоятельствами, что на османскую модель существенное влияние оказали, особенно в духовном и идеологическом отношении, арабская, или исламская цивилизация и иранская традиция в сфере государственной организации, воспринятая ещё сельджуками, а на российскую — древнерусская государственность как первый опыт государственного строительства в многоплеменной среде. Имперская традиция России формировалась под воздействием Золотой Орды и Византии. Для Османской империи в этом отношении первостепенна роль византийского наследия и исламских ценностей, при всей значимости древнетюркской и золотоордынской традиций.
При всех различиях начала формирования Османской и Российской империй восходят к одной эпохе и время их существования в одном историческом пространстве примерно одинаково, как и их судьба. В феврале 1917 года, обескровленная Первой мировой войной, пала Российская империя, а через год, в 1918 году, в силу тех же причин — Османская. Но если на руинах Российской империи после нескольких лет смуты на 70 лет возродилась вновь великая держава, хотя и в ином идеологическом обличье и с новым названием — Советский Союз, то преемником Османской империи стала Турецкая республика, отстоявшая свою независимость в пределах своих национальных границ в союзе с Советской Россией против общего врага — стран Антанты. И в истории Турции, и в истории России были периоды, когда страны, олицетворяющие западную (протестантско-католическую) цивилизацию, рассматривали их как угрозу существовавшему тогда миропорядку — со стороны Османской империи в XVI веке и со стороны Советского Союза — в ХХ-м.
Распад империй оставил глубокий след в сознании турецкого и русского народов, и элементы имперского сознания у обоих народов проявляются и поныне.
Разумеется, не следует абсолютизировать близость Османской и Российской империй. Важно учитывать, что многие общие для них черты родились не в сотрудничестве, а в результате взаимовлияний в ходе длительной исторической борьбы. Однако не менее важно, сколь относительна раздуваемая сегодня "противоположность" христианского мира мусульманскому, Севера и Юга, Запада и Востока.

 

Источник:  Татарский мир №19 (2004)